Сказать что мне понравилось ночевать в деревянном домике это ни сказать ни чего.
То была крайне редкая ночь, когда я не дрожал от холода. Мой "гобийский спальник" от Warda имеет
температуру экстрима +8С, а в эту поездку таких теплых ночей было всего две, за три недели.
Организм всем закоулками наслаждался теплом от печки и отсутствием сквозняков.
В ночной тишине, зубы то не стучат, снились мягкие и теплые тетки на лазурном пляже,
они манили меня своими полупрозрачными одеждами и плавными танцами и вот когда я весь разнеженный и поддатливый уже
почти подошел к ним вплотную, над ухом внезапно загрохотало удивленное ИХХГГОГО. (Типа НИХЕРАСЕ)
Какая-то лошадка решила взглянуть на свое отражение в окне в нашего домика, возможно она хотела проверить как уложена челка,
или к лицу ли ей эта новая оглобл@, но в оконце отражение лошадки наложилось на улыбающиеся лицо Максимова, который безмятежно наблюдал красоту Алтайского утра. Лошадка чуть не поседела.
На другой околице, нахохлившись мирно посапывал 131.
Его паркуют на пригорке, АКБ в тайге дорог и редок, а с толкача и без него заводится отлично.
Утро набирало обороты, вереницей ходили на речку могучие мотопутешесвенники
и неслось оттуда по долине привычное "ох...., ухх...., эхх..." Эхо привычным голосом вторило - ...мать..,... мать!
Румянец на помятых лицах сразу выдавал тех то уже побывал на речке.
На завтрак был кипяток без ограничений, это большая роскошь в походе, чаю напились дня на два вперед. Буагага.
Мы возлежали на лавках и вкушали утреннюю трапезу.
Поучаствовали в перформансе - добыча масла.
Ручная центрифуга и ведро молока на входе + крепкая рука Алтайской женщины.
Через пять минут все готово, можно приступать к питанию.
На стенах общежития висит строгий свод правил.
Солнышко продирало заспанные глазки и лениво покачивалось на верхушках кедров.
Длиные тени скользили по волнистым обводам холмов, трижды промычал дикий Як и
дважы ему вторил чихающий бензогенератор заводимый без бензина - настал час сварщика.
От стога сена бесшумно отделилась коренастая фигура и метнулась к разобранному остову тракторного мотора,
стремясь максимально незамето промчать открытое пространство, используя любые складки местности и
намереваясь погрузится в промасленные внутренности чугунного монстра.
Но в полуметре от вожделенной лужи дизельной отработки, фигура была ловко перехвачена, отшлепана
и отправлена под конвоем на три метра в поле, несмотря на жестощайший скандал.
Вопрос!
- Почему Алтайских сварщиков трое?
Один варит, второй держит и подает. Зачем нужен третий сварщик?
Ответ:
Третий сварщик с переменным успехом гоняет по территории наследника,
что бы тот не приварился сам к изделию или не сломал то что уже приварили и собирались отдать заказчику!
Отдельной статьей досуга в путешетвии стала резьба по мотоботам космонавта Иванова.
Тепло прощаемся с гостепреимными хозяевами и устремляемся по долине в поисках приключений.
То что приключения будут никаких сомнений нет, у нас два перевала и очень подозрительное сгущение тучь прямо по треку.
Штурмовать их по мокрой колее от шишиги ох как нехочется, но выбора нет, уютные домики с печкой уже растаяли в дымке за поворотом.
Достигнув подножья держим совет кто пойдет в разведку.
Старутют два КТМа Гром и Космонавт. С надеждой прислушиваемся с работе моторов.
Завывающее и клокочущее эхо не оставляет никаких сомнений на предстоящую рубку.
Оживает запыхавшийся радио эфир.
- Жить можно, но нельзя ошибаться с выбором колеи. Объезды есть, но не всегда читаемые.
Штурм!
Трек спасительно забирает в сторону выходя из зоны полива, это редкая удача!
Навалившись на руль всем чем есть, откручиваем ручки газа. Уклон зашибенский останавливаться нельзя,
на малейших кочках начинается вилли, булки сжаты до полной непроницаемости.
А закрывать ручку никак нельзя, мотор еле вытягивает на моменте, прикроешься и катись вниз начинай сначала.
Не сразу, но выкарабкались на седловину, на ходовых подемах ощутимо выигрывают 450 сс.
Добавили камушков в пирамидку, оставили монеток.
Хозяева перевала были к нам благосклонны, прогуливаясь по поляне и рассматривая замшелые камни
нахожу новехинькую застежку от мотобот. В аккурат такую, как космонавт Иванов вчера отделил от себя
при прокладке новой срезки на горном серпантине.
Как духи узнали что она нам очень нужна, как притащили сюда и как направили меня на неё
осталось полнейшей древне Алтайской загадкой.
Ну что, перекурили? А теперь пожалуйте на спуск. Буагага.
Сказала красивая и суровая природа Алтая.
Судя по тому что фотографий подъема и спуска я в фотоаппарате не обнаружил, мне было явно не до них.
т.е. инкстинкт самосохранения пересилил внутреннего фотографа и
теперь у читателя есть возможность увидеть отчет не только до этой точки, но и дальше.
Заболоченная долина смачно чвакнув приняла нас в свое лоно, приняла всех без остатка.
Стих рев моторов, улеглись с сочными шлепками взметнувшиеся комья ила.
Прохрипела и затихла недосказанная фраза предупреждения в радио эфир...
Наступила обволакивающая тишина. Ветер размеренно раскачивал высокую сочную траву.
Лишь изредка гулко сталкивались иссушеные солнцем остовы некогда живых существ, заботливо развешенные вдоль тропы
на одиноких ветвях кустарника. Мы прибыли в долину смерти.
Первый шок схлынул, зубы стиснулись, адреналин пошел скакать по нашим тушкам.
В слаженной команде и погибать одно удовольствие.
Впряглись, надавили, подняли, дернули, пернули и пошло. Пошло движение по зыбучему г..внолину.
Блаженно распластвавшись уже на сухом берегу мы валялись в траве и смотрели с завистью на беззвучно скользящие облака,
чертовски красивые и независимые.
А облака возможно смотрели на нас из своего поднебесья и тоже немного завидовали,
что мы можем писать не только по ветру, но и супротив него, хотя это и выглядит нелепо. Буагага.
Долина смерти была великолепна.
Отдышавшись мы вскочили полные сил и задора, для продолжения своего маршрута.
Трек взбирался на зубчатую спину динозавра, немного припорошенного глиной и травкой.
Очередной подъем, очередной штурм.
Сейчас сидя в теплом креслице со стаканчиком виски ,можно с удовольствием вспоминать тот день
рассматривая фотографии, но в том месте того дня приходилось попотеть.
